Владимир Набоков - типичнейший, классический савант. Самый настоящий "Человек дождя", причём именно киношный, хоффмановский, потому что не был задохликом-вырожденцем, а обладал фактурой и обаянием киноактёра (и такими же левантийскими чертами). Даже в старости он выглядел недурно.
https://en.wikipedia.org/wiki/Savant_syndrome
Связанные статьи
https://en.wikipedia.org/wiki/Autistic_art
https://en.wikipedia.org/wiki/Child_prodigy
https://en.wikipedia.org/wiki/Hyperthymesia
https://en.wikipedia.org/wiki/Ideasthesia
https://en.wikipedia.org/wiki/Creativity_and_mental_illness
Это всё - именно про Набокова.
Ситуацию осложняло то, что Набоков был савант очень опасный: самоуверенный аристократ, который не обзавёлся комплексами самоуничижения и подчинения, очень крупный, видный, владеющий навыками бокса, фехтования, футбола, сыскной аналитики, и поддерживающий неплохую форму за счёт экспедиций и шахматной игры.
Вера - мать-героиня. У неё были очень скверные данные по здоровью, политическому и экономическому положению. Она сосредоточилась на том, чтобы быть нянькой мужу, потому что альтернатив не имела. Она стала его интеллектуальной сиделкой. И приложила огромные усилия, чтобы выжать из этого полоумного гения как можно больше пользы. Это было чрезвычайно трудно.
В отличие от Набокова, я - савант весьма умеренного толка. Я практичнее Набокова в сто раз. Мой идиотизм слабее в 50 раз, а опасность - в тысячу раз. Сам по себе я малоопасный человек, напротив, чрезвычайно конструктивный и здравомыслящий. Опасность представляют те, кто стоит у меня за плечами - там она экстремальна и безумна. Однако де-юре всё наоборот. Де-юре всё в этой матрице перевёрнуто вверх ногами. Любопытный казус.
И в отличие от Набокова, я не имею сиделки. Веру мою - убили.
Journal information