Сейчас эти вопросы кажутся смешными и никчемными.

Теперь для меня прояснилось практически всё, чем может озадачиваться ум профана, соприкасающийся с вопросами антропологии. Все задачи решаемы, когда знаешь методологию. А те задачи, которые не имеют решения, можно решить - как задачи с параметрами. Хотя это чрезвычайно трудоёмко и громоздко.

Но тогда я не знал главного: научные и образовательные учреждения, все эти институты и университеты, не занимаются разгадыванием загадок, объяснениями и разъяснениями, нет там никаких научных тайн, нет вещей, в кавычках известных или неизвестных науке. У них другой функционал - они обеспечивают институциональность. Это вполне естественно: институция всегда занята проблемами институции, механизм всегда обслуживает механизмы. Остальное побоку, остальное по факту. Механизмы главенствуют в техносфере, а больше уже ничего и не осталось.
Почти всё, что хотят знать люди в области человековедения, это вопросы не науки, а философии и технологии. Ещё точнее, это вопросы самоидентификации и самоутверждения - средствами профанной философии, пытающейся систематизировать обыденный опыт медийного потребителя.

Самый большой вклад в моё образование дала вечерняя лекция "Герменевтика природы", тридцать лет назад. Это продуктивный инструмент в сфере архитектуры знания. Но здесь нельзя увлекаться. Надо, чтобы кто-то ограничивал тебя. А для этого и требуется институция. Хотя бы собутыльник в забегаловке. Главное - не устраивать пивные путчи, относиться к философскому бизнесу - философски.
Но это было образование. От образовавшегося нароста до полноценного функционирования - огромное расстояние.
Что дальше?
Journal information