(Трибьют песни Наутилуса для их юбилейного альбома "Отчёт 1983-1993")
Оказывается, это аллюзия на известнейшую, если не сказать, величайшую, песню "House of the Rising Sun" в исполнении "Animals". Только "Наутилусы" использовали инструментал и вокальную манеру совершенно другого поколения.
Песня считается народной, но "Animals" придали ей совершенно особое звучание и смысл. Они вложили в песню новую экспрессию или даже надрыв, эстетику, ритм, философию. Неудивительно, что их вариант стал самым популярным, хотя песню исполняли сотни и тысячи других музыкантов по всему миру.
В других вариантах она звучит совсем по-другому. Например, вариант Woody Guthrie (1941). Возможно, это как бы от лица полупьяной шлюхи, более аутентично. Но приятного мало.
Ближе всего к нью-орлеанскому духу, вероятно, старинное исполнение Leadbelly. Но мне кажется, всё-таки песня написана не для пьяной негры, а про белую девушку, опустившуюся, но не безобразную.
Жанна Бичевская, то есть, извините, Джоанна Баезская (Joan Baez, 1960), спела, будто кельтское заклинание - пронзительно и протяжно. По диким степям Забайкалья бродил гималайский улар.
The Chambers Brothers сбацали психоделический блюз.
Tim Hardin спел как заправский бард. Если бы туристы в погонах разрешали, КСП-шники тоже могли бы так завывать у костра.
Со всем, что понаписал наш родимый Виктуар Бредото [ttps://ru.wikipedia.org/wiki/The_House_
Цитируемое там мнение какого-то Дэйва Ван Ронка, озвученное Игорем Цалером, также не встречает у меня согласия. Якобы Ронк где-то выпивал, увидел старое фото женской тюрьмы в Нью-Орлеане, и его озарило, что это и есть "House of Rising Sun". Это типичные домыслы осла, потому что признаки тюремной, блатной, криминальной тематики отсутствуют в самой песне. Она про депрессивный народец, пьяниц, бродяг, картёжников и шлюх. Но в ней нет тоски заключённых, этапируемых, отсидевших.
Я склоняюсь к версии из англоязычной Вики, что дом - это бордель. Даже название логичное. В таких злачных местах обычно просиживают всю ночь. И расползаются только утром, когда уже встаёт солнце. Оттуда уходят мужики, пропившие деньги и здоровье, проклинающие всё на свете. А там остаются бабы, которым тоже есть что проклинать.
Как я понимаю, вариант Animals - это песня бродячего картёжника, хотя слово "шулер" там явно не упоминается. Но во что же ещё играли гемблеры? Не в кости же, и не в компьютеры. Работёнка была так себе: рискованная и грязная.
Про что хоть песня? Дайте глянуть.
Animals Version:
There is a house in New Orleans -
They call the Rising Sun.
And it's been the ruin of many a poor boy,
And, God, I know, I'm one.
My mother was a tailor;
She sewed my new blue jeans.
My father was a gamblin' man
Down in New Orleans.
Now the only thing a gambler needs
Is a suitcase and a trunk*.
And the only time he's satisfied
Is when he's on a drunk.
Oh mother, tell your children,
Not to do what I have done -
Spend your lives in sin and misery
In the House of the Rising Sun.
Well, I got one foot on the platform,
The other foot on the train.
I'm goin' back to New Orleans
To wear that ball and chain.
Well, there is a house in New Orleans,
They call the Rising Sun.
And it's been the ruin of many a poor boy
And, God, I know, I'm one.
Носители русского языка не говорят "Дом Восходящего Солнца". Это звучит странно и высокопарно. Вероятно, его не нужно переводить втупую. Suitcase and trunk - чемодан и маленький баул, хотя мне казалось, что это ствол. Но не ствол (gun). Джинсы для советского человека были шикарной вещью, но для американца начала ХХ века - это дешёвая роба, портки. Артикли тоже немаловажны.
По смыслу (а не в подстрочнике) получается следующее:
"В нашем южном городе есть некий притончик, прозвище которого - "До Самого Утра". Он угробил многих пацанов, один из них вообще-то я. Я научился там неплохо играть. Много ездил и заработал так дохрена, что мои новые штаны - это те, которые сшила мне когда-то мамаша. Моё имущество - чемоданчик да сумарик. Я продолжил дело отца, который тоже любил здесь поиграть и подбухнуть. Добрые мамы! Велите вашим деткам так не делать, это пустая трата времени и грех. Теперь я на платформе. То ли ли меня везут на тюрьму, то ли просто линяю. Бог ты мой! Вот такие дела."
Возможно, я заблуждаюсь или привираю, но убедительных доказательств не вижу. Текст простой, без шифра. Кстати, когда-то он мне казался более брутальным. В принципе, смысл тут не должен быть ни жестоким, ни мутным. Это не философия Хайдеггера и не статья по биохимии.
В фольклорном варианте песня исполняется от имени женщины, у которой любимый мужик - пьяница и бродяга (My sweetheart, he's a drunkard, Lord - Drinks down in New Orleans). Он, очевидно, нищий, но требует денег на выпивку. Поэтому ей приходится ошиваться в борделе.
В общем, лирика так себе. Великим произведением из разряда "песен, которых я не знаю", её сделали талантливые аниматоры "Animals", сумевшие одухотворить весьма посредственную основу. Не зная окончательного варианта, невозможно угадать, какой шедевр можно вытянуть из первоначального текста и любительского бренчания. Я полагаю, что они вложили в эту песню собственные ощущения от работы в шоу-бизнесе: надо постоянно играть, надо постоянно ездить на гастроли, прыгая с платформы на уходящий поезд (метафорически), надо постоянно находиться в мире всяческого дурмана, особенно выпивки. И деньги как зарабатываются, так и тратятся. И как будто одной ногой уже в могиле. И ещё: когда они на сцене, в лицо светят юпитеры, словно восходит солнце. Зрителям в зале это ощущение неведомо, а оно довольно сильное.
Интересно, автор "Прощального письма" создавал текст наобум? "Мне стали слишком малы твои тёртые джинсы" - он подразумевал именно эти "my new blue jeans"? Или просто так совпало? И кто это был, Умецкий, Бутусов, Кормильцев? Вот это и есть для меня - самое интригующее. Магия творчества, ноосферная телепатия гениев.
Анималии вообще были мастерами психологического перформанса (а не шоу с лазерами, экранами и куклами). Наутилоидеи тоже этим отличались, и, разумеется, отдавали себе отчёт, что наутилус - это тоже животное.
Journal information