Был в истории про старого Понтия Пилата один человек, который очень верно говорил об истине. Но его, кажется, вздёрнули. Или прибили. Приколотили. Значит, в целом, он был глубоко неправ. Или просто сглупил по молодости лет. Вообще-то он излагал истину не абсолютную, а пригодную для старости. Для самого последнего жизненного этапа. Это важнейшая и ценнейшая из истин, потому что на неё поступает запрос максимальной силы. Называется "мольба". Но сегодня последние минуты уже так обставлены, что она почти никогда не бывает уместной.
Намедни ответ некоего [вычеркнуто] позволил мне понять, почему они так часто отбрёхиваются формулой: "Все умрут. Мы все умрём".
Если автоматическая ядерная перестрелка не блеф, она обязательно когда-нибудь произойдёт. Как говорится, "по техническим причинам". Просто вероятность накопится. И тогда сотни миллионов людей одновременно возопят. Есть такое русское слово, и оно не устарело. Просто эту реакцию доводится наблюдать крайне редко.
И вот они все возопят. В основном, под основанием. Под каменными завалами. В темницах и подземельях, в подвалах, ставших склепами. И станут призывать Бога. Это проверено. Все так умеют, и все делают. Американцы делают это громче всех - по любому пустяку. У русских свои боги, но на пике страданий позовут и всеобщего.
И тогда действительно явится Бог - вызванный по общей тревоге эгрегор, либо высший дух, сотканный из небытия последней волей миллионов умирающих магов. Кому как нравится. И это будет пресловутое Второе Пришествие. Потому что явится он каждому и всем одновременно.
Коллективная массовая галлюцинация, подумают некоторые. Но тоже будут требовать:
- Спаси меня! Нас всех! Срочно! Боже, возьми меня к себе! А то здесь невозможно стало находиться. Не суди строго, прости! Да нет, да нет, давай бери! И друзей возьми. И бабушку. И собачку. Мы будем теперь у тебя жить, даже мародёрствовать перестанем: чемоданчик под голову, и спать.
Но Бог им ответит:
- Как я могу вас всех взять? У меня нету столько мест в спецприёмнике. У меня и спецприёмника-то нет - вы ведь отменили Лимбо. Нет места даже для меня самого. Я стал слишком трансцендентальным. И нет документов, чтобы вас принять. Я и сам без документов - значит, права не имею. И вообще, меня нет! Сами же сказали. Долго на этом настаивали. Объявили всему духовному: чтоб духу твоего не было! Нет меня - и не надо. А на нет - и суда нет.
И это будет только начало пресловутого Страшного Суда.
Древний символ Христа - нарисованная рыба. Но это никакой не акроним. Конспираторы позднее придумали нелепый титул Ίχθύς - Ἰησοῦς Χριστός, Θεοῦ Υἱός, Σωτήρ. Но друзья называли его просто "Рыба", потому что он плавал именно, как рыба. Дельфином и глубоко. Никто так не умел. Поэтому Иегошуа ставил такую подпись на своих работах. Делал он в основном подземные сооружения: кладовки, катакомбные гробницы, коридоры. Там надо хорошо переносить гипоксию. Приходится тяжело работать с камнем, деревом, огнём. В пыли, в маске. И он не был спасителем. У такого термина нет смысла. Сотер означает лайфгард. Он был просто спасатель. Но универсальный, высшего разряда. В вопросах истины он тоже плавал, как рыба. Вот и постарались его отловить...
Иоанн был единственным евангелистом-свидетелем, и вдобавок жрецом Истины, поэтому докладывал всё максимально точно (8:18):
Читаем оригинал допроса:
Hoc autem dicebant tentantes eum, ut possent accusare eum. Iesus autem inclinans se deorsum digito scribebat in terra.
Cum autem perseverarent interrogantes eum, erexit se et dixit eis: «Qui sine peccato est vestrum, primus in illam lapidem mittat»;
et iterum se inclinans scribebat in terra.
Читаем Синодальный перевод:
Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.
Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень.
И опять, наклонившись низко, писал на земле.
Перевод неточный. Христос не писал. В те времена scribo означало в основном "царапать, чертить". Суть знали только семинаристы-латинисты, а простакам это не надобно. Он чертил на земле знак - свою Рыбу. Иегошуа был каменщиком с египетской выучкой, поэтому мог и малым камешком убить, и дом руками развалить. И мог утопить любого купальщика, или спасти, как захочет. Собравшиеся услышали про "lapidem", увидели, что Иегошуа небрежным движением прорезал твердокаменный пол, разглядели в полумраке катакомбную Рыбу, всё поняли - и просто разбежались. Не от стыда, а от страха. В его речах вообще было много пугающих профессиональных терминов - от рыбаков, дайверов, каменщиков, могильщиков, спасателей, верхолазов. Он всё это умел. Он был эксперт по каменным завалам, темницам, подземельям, склепам, и даже по спасению из завалов во время потопа. А такое раньше очень часто бывало: в ливень, оползень, сель, шторм. И потому его речи приводили в трепет несведущих болтунов.
Учёные тоже это пронюхали и поспешили сфальсифицировать, дескать не было такого. Однако ж было. Только не для всех.
Поэтому в основном будут звать Христа, трансцендентного вселенского спасателя. Есть привычка, есть традиция. Начнут звонить 911, наяву или в мыслях. Но 911 - это ведь телефон Голгофы. Подвешенный, а за спиною - палачи, тянут верёвку и прячутся друг за друга. Поэтому вряд ли он возьмёт трубку. Рука не поднимется...
Journal information